000
ОтложитьЧитал
Глава 5
Ночь прошла без сна. Стас домой так и не вернулся. На утро я чувствовала себя даже не разбитой, а больной. Когда забрезжил рассвет, и сил ворочаться в кровати не осталось, я вышла на кухню и принялась готовить завтрак. Да и скоро уже нужно было будить сына.
Вот вроде все как обычно. Поджариваю тосты, взбиваю яйца… Руки машинально выполняют привычную работу, в то время как душу разрывают кошки. И так там мерзко, что хочется всё разом прекратить. Перестать видеть, дышать, слышать… существовать. Но разве я могу? Разве ради себя я живу вот уже столько лет?
Взгляд упал на часы. Господи! За всеми мыслями я совсем забыла про сына. Его же уже пора будить, да и завтрак остывает.
– Глебушка, пора вставать, – потрясла я сына за плечо, даже не обратив внимание на бардак в его комнате. А ведь обычно это меня раздражало. И раньше я бы уже часть его вещей рассовала по своим местам. Но сегодня меня это не трогало.
– М-м-м, – промычал мой подросток, переворачиваясь на другой бок.
Конечно, он не выспался, ведь вернулся он вчера домой за полночь. И как он сегодня высидит все уроки?
– Глеб, опоздаешь. Жду тебя на кухне, – только и сказала я, выходя из комнаты сына.
Если не встанет сейчас, то на первый урок тоже опоздает. И раньше я бы это посчитала за маленькую катастрофу, но сегодня и это меня не волновало. Отупение не покидало голову, делая все мысли вязкими и равнодушными.
– Мам, ты почему раньше меня не разбудила? – влетел в кухню сын, уже полностью одетый и умытый.
– Забыла, – перевела я на него взгляд, не меняя позы.
Я сидела за столом, ну а сына дожидался омлет и тосты с ветчиной.
– Вот и ешь теперь сама свой завтрак! – зло фыркнул Глеб, выбегая из кухни.
– Деньги есть на столовую? – крикнула я ему вслед.
Ответом мне послужил хлопок дверью. В точности как вчера сделал его отец. Как же они похожи…
Взгляд упал на окно. Небо сегодня хмурилось сильнее обычного. Мне даже показалось, что пойдет снег. И это в конце октября. Замотал ли Глеб шею шарфом?..
Что-то надо делать. Заняться домашними делами, двигаться хоть как-то, пока не превратилась в ледяную статую. Может тогда и слабость пройдет.
Я заставила себя встать и заняться уборкой в квартире. Очень скоро поняла, что не правы те, кто утверждает, что занимая руки, мы освобождаем голову. Ни пылесосенье, ни мытье полов не избавило меня от грустных мыслей. Напротив, они стали еще более тягостными и беспросветными.
Днем позвонила Дина – подруга еще со времен института.
– Алёшка, привет! А ты дома?
– Дома.
– Вот как чувствовала… А я тут рядом. Заскочу? Обедом накормишь?
– Заскакивай…
Не то чтобы с Диной мы крепко дружили в последнее время. В институте да, были не разлей вода. Опять же, пока я не познакомилась со Стасом. Тогда Динка даже дулась на меня, ревновала… Ну а после института наши пути немного разошлись. Я была замужем, а Дина пару лет работала в другом городе. Так, созванивались изредка. Правда потом она вернулась и тоже вышла замуж. У нее родилась дочка. Но намного чаще видеться мы не стали и дружить домами, как говориться, тоже. Стас считал мужа Дины, Андрея, деревенщиной и воротил от него нос. А как по мне, так он нормальный мужик. Ну да, он электрик (причем, классный и востребованный), не большой руководитель. Но это же не делает его плохим человеком.
– Как же у тебя всегда чисто и спокойно дома! – прислонилась Дина к стене в коридоре в попытке отдышаться.
– Ты пешком, что ли, шла? – удивилась я.
– Именно. Я ж до ужаса боюсь лифтов, – кивнула подруга, расстегивая пальто.
– Ну ты даешь! Девятый же этаж… – приняла я у нее пальто и повесила на вешалку.
– Ничего, какая-никакая, а зарядка, – рассмеялась Дина. – А ты чего такая бледная? Заболела? – пригляделась ко мне внимательнее.
Я же почему-то подумала о дворе, где родилась и выросла. Небольшой, уютный, окруженный старенькими, но крепкими пятиэтажками. В одной из них была квартира моих родителей, которую уже давно продали. И в тех домах тоже не было лифтов. В такой же пятиэтажке, но в другом районе, на втором этаже жила и Дина.
– Устала, – ответила я. – Убиралась. Пойдем, кормить тебя буду…
Со вчерашнего дня оставался суп. Хватит и Глебу, когда придет из гимназии, и Дине. Тут я сообразила, что сама сегодня ничего не ела. И не хотелось… От мыслей о еде даже замутило.
За обедом Дина рассказывала о себе, о своей работе. О муже, о дочке. Всё у нее было хорошо, а дочурка подавала надежды в игре на фортепиано, которой обучалась вот уже три года.
– Ты же даже не видела, какой мы ремонт в квартире забабахали с Андрюхой. Может, придешь как-нибудь в гости? Например, в эти выходные?
– Даже не знаю… – чуть не сказала, что надо со Стасом посоветоваться, какие у него планы на выходные. Но у нас теперь не может быть с ним общих планов. – Может и приду, – выдавила я из себя улыбку.
– Алёш, у тебя точно всё хорошо? Какая-то ты сегодня странная.
Этим смешным именем меня называла только Дина. И раньше меня это не трогало, а сегодня вдруг откуда ни возьмись накатили отголоски прошлого – юного и беспечного.
На глаза снова запросились слезы. В который раз уже за сегодняшний день. Но снова я не дала им пролиться.
– Дин, как думаешь, у меня есть шанс устроиться на работу по специальности? – спросила я подругу, лишь бы уйти от щекотливой темы. Все равно, ничего рассказать ей не смогу, не так мы уже близки, как раньше.
Когда-то я выучилась на юриста, но ни дня не работала по специальности. Но сейчас я просто обязана что-то поменять в своей жизни. И первым делом мне нужно устроиться на работу. Только кто же меня возьмет юристом?
– Да ладно… – удивленно протянула Дина. – Ты ли это? Неужели ты решила покинуть это уютное гнездышко и заняться общественно-полезным трудом?
Сама Дина вполне успешно трудилась в довольно крупной юридической компании. За пять лет она дотрудилась до старшего юриста и работой своей была довольна.
– Дин, я серьезно.
– Да поняла уже. Надо подумать…
Что Дина и сделала – задумалась на пару минут.
– Слушай, то что у тебя нет опыта работы, конечно, очень плохо. Но с другой стороны ты на курсе была же лучшей… И кстати, у нас есть вакансия младшего юриста. Если хочешь, я могу спросить про тебя у начальника?
– Да! Спроси, пожалуйста, – впервые за сегодняшний день я хоть чем-то загорелась. Ну, загорелась – громко сказано, но в душе затеплилась надежда, что впереди меня ждет не только мрак.
Глава 6
– Алёш, может, не мое дело, но ты похоже, проревела всю ночь, – пытливо посмотрела на меня Дина. – Что случилось? И на работу решила устраиваться ни с того ни с сего…
– Нет, ничего серьезного, – натянула я на лицо вымученную улыбку. – Поссорились немного со Стасом. Да и у Глеба сложный возраст наступил. Своевольничает, никого не слушает… Да, немного расстроилась. Но в целом все отлично.
– Ты знаешь, я всегда поддержу тебя, обращайся, помогу чем смогу.
Болезненный ком снова подкатил к горлу и сжал его словно тисками. Я с трудом смогла сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Отличная у меня подруга. Но чем в данной ситуации она может помочь?
– А Стас одобрит то, что ты пойдешь работать? – уточнила Дина.
– Я с ним пока не говорила об этом.
А ведь он будет в бешенстве. Он привык все контролировать. Вряд ли он разрешит мне работать. Но я не могу больше зависеть от него. И что делать?
– Мне кажется, он не одобрит твое решение.
– Дина, скажу тебе правду. Мне жизненно необходима работа. Не спрашивай, почему. У меня все сложно, – слезы все-таки потекли из глаз, и я разрыдалась.
– Что ты, что ты! – вскочила с места Дина и обняла меня за плечи. – Все будет хорошо, ты только не переживай.
– Стас может со мной развестись. И я тогда не знаю, как и на что мне жить. А Глеб сказал, что останется с отцом. Это просто кошмар какой-то.
Дина не стала спрашивать, почему мы можем развестись. Она всегда была деликатной и тактичной.
– Все образуется. Все будет хорошо. Вы же такая дружная семья. Я всегда вас в пример приводила своим знакомым. Все наладится.
Если бы… Да, мы были идеальной семьей. И я так думала. Но все оказалось иначе. Стас из заботливого и доброго превратился в вечно недовольного, сердитого, порой злого.
Может, в этом моя вина? Может, я не смогла сохранить наши чувства? Ведь почему-то он изменил мне. Чем эта Вероника лучше меня? Почему Стасу захотелось новых острых ощущений? Видимо, все-таки дело действительно во мне.
Вот и Глеб сказал, что я вечно всем недовольна. Никогда не думала, что произвожу такое впечатление. Но со стороны виднее.
Да, со свекровью я не слишком ладила. Но никогда не дерзила ей, не огрызалась. Молча терпела ее придирки. Только вчера первый раз смогла ответить на ее явное хамство.
За годы замужества я стала бесхребетной, терпеливой до неприличия. Старалась угодить Стасу, создать в доме тепло и уют. Оказалось, это никому не нужно. Даже Глебу.
Подростковый максимализм понять можно, но он так больно ранит. Глеб может отдалиться от меня. Я не хочу, чтобы он ссорился с отцом. Но если он выберет его, что останется мне, кроме пустоты и безысходности? Я так люблю их обоих.
Или любви к Стасу уже нет? Перед глазами снова и снова вставала отвратительная сцена.
И его безразличные слова. Словно он пил чай, а я так не вовремя появилась в его кабинете. Почему он так ведет себя, откуда в нем столько холода? Мы так любили друг друга…
Слезы текли и текли, и я не могла их унять. Дина молча гладила меня по плечам и тихо говорила слова утешения. И хотя я не слушала подругу, но была ей бесконечно благодарна за участие и поддержку.
Вытерла слезы салфеткой и сердито бросила ее на стол.
– Все, хватит. Этим горю не поможешь, – вздохнула я. – Ума не приложу, что делать. А главное, как объяснить Глебу что происходит. И что в этом нет моей вины.
Не могу же я сказать сыну, что его папаша блудливый кобель, у которого в любовницах его секретутка? А может и не одна она…
– Главное, не руби с плеча. Разбитое не склеишь.
– Да, тут не поспоришь, – если бы только Дина знала, как она права.
Моя семейная жизнь разлетелась на тысячу осколков. Острых как бритва, холодных как лед.
Дине удалось вселить в меня уверенность что все как-то наладится. На прощание она еще раз пообещала помочь мне с работой. Вот только как донести до Стаса, что я больше не хочу быть домохозяйкой? Надо найти какое-то решение… Но ничего путного я придумать не могла.
После ухода Дины я навела порядок в квартире, приготовила ужин и уже собиралась немного подремать. Все-таки бессонная ночь дала о себе знать. Голова была тяжелой, гудела и в висках болезненно стучало.
От звонка мобильника я вздрогнула как от удара током. Звонила классная руководительница Глеба. Я уже поняла – что-то случилось. Сердце бешено забилось, ладони противно похолодели.
– Алёна Игоревна, пожалуйста, приезжайте. Ваш Глеб устроил драку на перемене, – взволнованно сообщила Марина Николаевна.
– Господи! – только и смогла выдохнуть я. – Еду.
– Не переживайте, в принципе ничего страшного. Никто серьезно не пострадал. Разбитый нос у Филиппова, его отец уже приехал, у Глеба подбит глаз. Обычные разборки подростков. Но, как понимаете, надо с этим разобраться. Так что, не переживайте сильно.
– Отец Филиппова сильно разозлился? – только разборок с родителями мне не хватает.
– Нет, он все понимает. Очень разумный человек.
В отличие от его жены. Я пересекалась на родительских собраниях с мамой Игоря Филиппова. Ужасно шумная и говорливая особа, если сказать мягко. А на самом деле склочная баба.
Марина Николаевна успокоила меня. Она молодой, но очень опытный педагог. Дети ее обожают. Она мне тоже всегда нравилась. Это не надутая от сознания собственной важности категоричная и безапелляционная директриса гимназии Ирина Васильевна.
Я умылась, привела себя в порядок. Все равно видно, что плакала. Надела темные очки – выглядит глупо. Наложила макияж – стало ненамного лучше, но все же приличнее.
Через полчаса я уже входила в двери гимназии.
Глава 7
Марину Николаевну я нашла в ее кабинете. Но сначала перебросилась парой слов с Глебом, который топтался возле окна в рекреации. Заметила я и Филиппова – у другого окна. Следы побоев на лицах обоих были заметны – у сына под глазом уже налился солидный фингал и под вторым глазом тоже наметился.
– Глеб, может скажешь, почему ты подрался?
– Делать мне больше нечего, – фыркнул мой сын и бросил быстрый взгляд на одноклассника. Я же успела подметить предупреждение-угрозу в глазах Филиппова. – Это не твое дело?
– А почему ты грубишь? – вздохнула я. Сил не осталось, даже чтобы разозлиться на сына. – Что мне говорить Марине Николаевне?
– Что хочешь, то и говори, – пожал Глеб плечами и отвернулся к окну.
Больше я ему вопросов задавать не стала – смысл? Молча развернулась и отправилась в кабинет русского языка и литературы.
– Добрый день! – поприветствовала я отца Филиппова, который сидел за первой партой напротив учительского стола. Он лишь молча кивнул мне, а Марина Николаевна улыбнулась и проговорила:
– Присаживайтесь, Алёна Игоревна, мы вас уже заждались.
– Прошу прощения за задержку – в городе пробки, – неловко оправдалась я.
Я, действительно, сразу же после звонка классной руководительницы сына выехала в гимназию, но в этот час-пик времени на дорогу потратила вдвое больше, простаивая на каждом светофоре.
– В общем, конфликт, конечно, мы уладили, – положила Марина Николаевна руки на стол, сцепив в замок пальцы, – но драка произошла на перемене, на глазах у многих. И больше всего меня в ней поразила жестокость мальчиков, – печально закончила она, глядя на нас с отцом Филиппова по очереди. – Они так набрасывались друг на друга, с такой жестокостью, словно хотели… убить…
– Обычная драка, – пожал плечами Максим Геннадьевич – отец Филиппова. Его имя я узнала только что, когда Марина Николаевна представила нас друг другу. До этого я видела его однажды, пару лет назад, когда они с женой вместе приходили на родительское собрание. – Пацаны, чего вы хотите? Я в школе тоже дрался, – усмехнулся он.
Еще тогда, когда видела его впервые, я удивилась, насколько они разные с женой. Максим Геннадьевич спокойный, вдумчивый, неразговорчивый. Жена же у него… мягко говоря, склочная. На том собрании она умудрилась рассориться со всеми родителями, утверждая, что занавески на окнах лучше, чем жалюзи, на которые мы как раз собирали деньги, что они создадут в классе домашнюю атмосферу, в отличие от офисного налета с жалюзи. Спор вышел глупый и беспочвенный, потому что все остальные родители были за жалюзи. Ну и замолчала мать Филиппова, только когда муж ей что-то строго сказал.
– Знаете, я уже давно заметила, что Дима и Глеб конфликтуют. А ведь раньше они дружили, были не разлей вода… Между ними явно что-то произошло, и хотелось бы знать, что…
Я слушала Марину Николаевну, но думала о своем. Вот она сказала, что мой сын раньше дружил с Димой Филипповым. А ведь я об этом даже не знала. Да, у Глеба довольно скрытный характер – он не любит делиться со мной чем-то личным, мы вообще редко разговариваем с ним по душам. Но сын ли в этом виноват? Или, все же, я? Только сейчас я начинала осознавать, что уделяю Глебу непозволительно мало внимания. Своей главной заботой я всегда считала, чтобы сын был накормлен и хорошо одет. Следила, чтобы не пропускал он школу, чтобы вежливо разговаривал, не ругался матом… Но когда я последний раз интересовалась его делами, помимо учебы? Господи! Как же мне стыдно!..
– Не удивлюсь, если тут замешана женщина, – с усмешкой отозвался Максим Геннадьевич. – Ну то есть, девочка, – тут же поправился он. Но сказал он это с таким видом, мол, во всех бедах виноваты женщины. Отчего-то стало очень неприятно – ведь он, действительно, так думал, считал. Возможно, точно так же рассуждает и Стас, наказывая меня за что-то изменой. – Вы ничего такого не замечали?
Марина Николаевна задумалась…
– А ведь вы правы, – с интересом посмотрела она на отца Филиппова. – Им обоим нравится Лена Завьялова. Но… у нее своя компания. Вместе я их никогда не видела, хоть и замечала, что мальчики оказывают ей знаки внимания.
– Что и следовало доказать, – кивнул Максим Геннадьевич.
– Но все равно… так драться из-за девочки… – с сомнением протянула Марина Николаевна.
– Еще и не так дерутся… – хмыкнул отец Филиппова. – Раньше вон убивали друг друга на дуэлях…
И снова этот тон и соответствующее выражения лица, как будто именно женщины – вселенское зло. Что-то он мне нравится всё меньше и меньше.
– Хорошо, этот вопрос я попытаюсь выяснить. А вас очень прошу поговорить с мальчиками серьезно. Просто… Ирина Васильевна в курсе и предупредила меня, что подобного терпеть не будет, что если драка повторится, то она будет ставить вопрос об исключении ваших детей из гимназии. Извините, что говорю вам всё это…
– Поговорю, – встал отец Филиппова из-за стола. – Я могу быть свободен? – посмотрел он на часы, явно куда-то опаздывая, судя по досаде, проступившей на его лице.
– Да, конечно, – кивнула Марина Николаевна, и мужчина покинул кабинет. – Алёна Игоревна, не могли бы вы задержаться ненадолго?
– Мой сын натворил что-то еще? – испугалась я.
– Нет-нет, просто… его учеба в этом году началась не очень хорошо. За короткое время он успел нахватать плохих оценок, почти по всем предметам. А ведь прошлый год он закончил без троек. И Глеб стал прогуливать уроки…
– Да? Я не знала.
А что я знала? Уже октябрь заканчивается, а я даже не задумывалась об успеваемости сына. И не спросила у него об этом ни разу. Снова мне стало стыдно и тоскливо.
– Вы поговорите с ним об этом, пожалуйста.
– Обязательно поговорю, – решительно пообещала я.
С Мариной Николаевной мы простились на оптимистичной ноте. Глеб дожидался меня в рекреации. Филипповых уже не было.
– Поехали домой, – только и сказала я.
В машине я вдруг поняла, что меньше всего мне хочется возвращаться домой, что ничего хорошего меня там не ждет. А еще и с Глебом предстоит серьезный разговор, который не хотелось заводить прямо сейчас, но и откладывать в долгий ящик тоже нельзя. Как ни крути, а сделать это придется сегодня вечером.
Ну и мне предстояла встреча с мужем. Дома он не ночевал, но почему-то я не сомневалась, что сегодня вечером он вернется. И как мы с ним встретимся, я понятия не имела.
Не успели мы с Глебом вернуться домой, как позвонила Дина.
– Алёш, подъезжай завтра к девяти в наш офис – я договорилась с директором о встрече. Только, постарайся не опоздать – больше всего он ценит в людях пунктуальность.
– Дин, буду ко времени! Спасибо тебе огромное! – обрадовалась я.
Звонок подруги был первым, что подарило мне положительные эмоции за сегодня.
Глава 8
Чужой холодный дом. Он стал для меня таким неожиданно. Глеб молча разделся и прошел к себе.
– Сейчас покормлю! – крикнула я ему.
– Не хочу, – пробурчал сын. – Потом.
Я тоже не хотела есть, но налила себе чай и сделала бутерброд. Все-таки надо подкрепиться.
Услышала, как открывается дверной замок и напряглась. Вернулся Стас. Он долго был в ванной. Потом прошел в спальню. Наконец, появился на кухне.
– Успокоилась? – первое, что сказал он мне.
Что можно на это ответить? Я промолчала.
– Так и будем в молчанку играть? – недовольно усмехнулся Стас.
– Что ты хочешь от меня услышать? – искренне удивилась я. Я что, должна сказать, что рада его возвращению? Или что ничего особенного не произошло?
– Ничего не хочу, – безнадежно махнул он рукой. Мол, что с тобой разговаривать. – Ужин где?
– Не приготовила, – растерялась я. – Не успела.
Я почувствовала вину за неприготовленный ужин. И не могла отделаться от нее. А ведь после случившегося я ничего не обязана делать для Стаса.
Неужели он думает, что я как раньше буду готовить для него, убирать, стирать и гладить его вещи?
– И чем же ты занималась? – иронично посмотрел он на меня.
– Была в школе, – я не могла избавиться от чувства вины. – Глеб подрался, меня вызвала его классная руководительница.
– Разумеется, у него переходный возраст. Это нормально. А ты просто треплешь ему нервы. В доме бардак, еды нет. И после этого ты удивляешься, почему я нашел себе другую?
Вот так плавно Стас перешел к интересующей его теме.
– Стас, нам надо поговорить. Но не сейчас. Не надо выяснять отношения при Глебе. Он и так расстроен. У него проблемы с учебой и одноклассниками. Ты прав, у него сложный возраст… – договорить мне муж не дал.
– Хорошее решение проблемы, – усмехнулся Стас. – Отложим все проблемы на потом и сделаем вид, что их нет. Ты всегда пряталась от малейших неприятностей. Ты смотришь на мир через розовые очки и думаешь, что все так делают. Хоть бы раз попробовала мыслить здраво. Ты избаловала Глеба, вынесла мозг мне, и что теперь хочешь от меня?
Чтобы все было как раньше? А кто довел все до абсурда?
Я молчала. Не знала, что сказать. Всегда виновата я.
– Глеб! – позвал сына Стас. – Иди сюда!
Сын не ответил, и Глеб пошел к нему. Через минуту оба вернулись на кухню.
– Что у тебя за проблемы в школе? – поинтересовался Стас.
– Все уже нормально, – посмотрел в сторону Глеб. – Что, мама пожаловалась?
– Да, – беззастенчиво перевернул все с ног на голову Стас. – Почему подрались?
– Просто поспорили. И все. Уже помирились, – пробурчал сын, кинув исподлобья на меня колючий взгляд.
– У Глеба все хорошо, а у тебя повод ничего не делать? Забежала в школу и поэтому в доме нет еды? – мрачно посмотрел на меня Стас. – Создала проблему на ровном месте.
Ладно, я пришел уставший, голодный. Тебе на меня плевать. Ты же обижена. Но ребенок почему должен голодать?
– Я не голодаю, – удивленно посмотрел на отца Глеб. – Я не хочу есть.
Стас не слышал его.
– Он испортит себе желудок. Мало того, что ты всем мозги выносишь, так еще и ребенком не занимаешься. Неужели так сложно взять себя в руки и ответственно относиться к своим обязанностям?
Я поняла, к чему он ведет. Я – плохая мать. И не смогу в одиночку воспитать Глеба. Даже если буду получать алименты.
– Пап, я правда есть не хочу. А захочу – бутерброд сделаю. Все норм, – Глеб не понимал, что происходит.
– Вот, полюбуйся на свою мамашу. Разобиженная, безответственная, ленивая. Не работает и за домом не следит. И потом удивляется, что наш брак трещит по швам.
– Стас, давай поговорим об этом потом, – попросила я. Мне не хотелось, чтобы Глеб участвовал в наших разборках. Ни к чему ему знать подробности.
– Почему же потом? – Стас насмешливо посмотрел на меня. – Сейчас самое время объяснить сыну, почему я нашел себе другую женщину.
– Что? – выдохнул Глеб. – Так вы правда раздоитесь?
– Я терпел долго, но у твой матери отвратительный характер. Постоянно всем недовольна, закатывает истерики, устраивает сцены на пустом месте.
Я не верила своим ушам. Как можно так цинично лгать сыну? Как можно кидать мне в лицо эту ужасную ложь?
– Папа, я не понимаю, – губы Глебы дрогнули. – Ты хочешь жениться на другой?
– У твоего отца есть любовница, – не выдержала я. Не стоило этого говорить Глебу, но я не сдержалась. Не смогла.
– Правда? – Глеб перевел испуганный взгляд на отца.
– Как грубо сказано, – вздохнул Стас. – Твоя мама не умеет владеть собой. И не умеет сдерживать свои эмоции. Да, у меня есть другая женщина. Которая меня понимает и любит по-настоящему. Без истерик и надрыва.
Меньше всего мне хотелось разговаривать на эту тему со Стасом при сыне. Но я повелась на провокацию мужа. И сказала то, чего не должна была говорить.
– Вы… вы… – Глеб задыхался от возмущения и обиды. – Вы думаете только о себе! Зачем было жениться, чтобы потом развестись? Ты же всегда говорила, что у нас дружная семья, – зло посмотрел сын на меня. – Ты врала. Всегда врала. Знала, что это не так. Так зачем было прикидываться? Вы оба… вы… Ненавижу вас! – Глеб выскочил из кухни и хлопнул дверью.
– Зачем ты это сделал? – слезы потекли по щекам.
– Это ты сделала, не я, – холодно ответил муж. – Глеб прав – ты врала ему. А дети этого не любят. У нас давно нет идеальной семьи. Только ты этого видеть не желала. Так чего ты теперь от меня хочешь? Наш брак развалился. Прими это как должное. И прекрати уже реветь! Это реально бесит!